Based on a true story

К органам опеки всегда есть вопросы. Забрали ребенка в приют - порушили семью. Оставили ребенка - отец зарубил дите топором по синьке. Сегодня хочу предложить читателям почувствовать себя оперативными сотрудниками опеки и разобрать пару текущих дел одного из районов области. На прошлой неделе я был в рейде по семьям, "требующим повышенного внимания" - это политкорректный термин особых домохозяйств, вызывающих у нормальных граждан легкую оторопь.



Первая семья находится под повышенным вниманием уже несколько лет. Исходные данные таковы: мать, страдающая психическим заболеванием воспитывает дочку 12 лет. Ну как - воспитывает, - она ее растит в соотвествии с особенностями, которые накладывает душевное расстройство. О традиционном воспитании известно мало, поскольку девочка не посещает школу. У матери навязчивая идея о том, что за ней следит ЦРУ и хочет похитить ребенка. Женщина убеждена, что сотрудники городских служб являются завербованными агентами и отказывается идти на контакт. Последний раз, когда они пытались попасть в квартиру, мать начала баррикадировать двери и пугать ребенка. Во время редких прогулок на улицу мама заворачивает ребенка в полы пальто или накрывает подолом.

Мы подходим к дому. Решаем пустить меня вперед как человека нового и не примелькавшегося. Как Кобзона на переговоры. Я представляюсь журналистом, объясняю, что хочу разобраться в ситуации, но мать не подходит к двери. На переговоры со стороны семейства выходит бабушка. Мы общаемся через дверь: я начинаю догадываться, что пожилая женщина говорит со мной не потому что ей так хочется или интересно. Ее задача - через наводящие вопросы выяснить степень угрозы. Бабка, кстати вполне вменяема. Она отказывается выдавать больную дочь и уж те более внучку. По этой причине социальные службы не могут ничего сделать в принудительном порядке: только у родственников есть право направить большую женщину на лечение. Сама она, конечно же, никогда добровольно не ляжет. После пяти минут переговоров уходим ни с чем.

Мы приходили накануне суда по ограничению матери родительских прав. Это мера, которая позволяет на время забрать ребенка в приют от больной матери. Надо сказать, органы опеки выходят с иском повторно, в прошлый раз суд иск не удовлетворил. Формально претензии опеки сводятся к нарушению права на образование. Причем, претензии предъявляет не столько опека, сколько прокуратура, вынуждая опеку и полицию реагировать. Дело сложное: с одной стороны ребенок находится с родной матерью, хоть та и прописалась в Зазеркалье. Но всяко лучше детдома. С другой стороны, рано или поздно матери (либо остатков ее рассудка) не станет, и девочке придется жить в мире за пределами маминого подола. Сделать это без образования и навыков коммуникации с другими представителями человеческого вида будет непросто.

Читать дальше: http://zyalt.livejournal.com/1353797.html

Рубрика Дмитрия Маркова. Напоминаю, каждый понедельник Дмитрий будет рассказывать в моем блоге важные вещи о благотворительности.



Самая большая свинья, которую можно подложить людям с инвалидностью - это жалость. В определенном смысле, это беда куда серьезней криворуких заездов для колясок: пандусы, в конце концов, можно просто починить, а вытравить из общественного сознания снисходительно-жалостливое отношение к 8% населения РФ куда сложнее. И судя по тому, как бросились отзывчивые люди строить дом и покупать одинокому отцу-колясочнику автомобиль, многие, похоже, вообще не допускают мысль, что наши менее здоровые сограждане способны работать. Для таких людей наш сегодняшний познавательный фотопост. Всю неделю я ходил по производствам города, чтобы показать, как инвалиды собирают коробки для пиццы, изготавливают скамейки, обстирывают детские садики и пекут хлеб. Велкам.

( Collapse )